Согласно гипотезе А. С. Арсеньева новый виток антропогенеза начинался и в палеолите, и в неолите с изменений в психике и сознании, и затем уже проявлялся во внешних цивилизационных событиях. Так и современный глобальный кризис - это внешне проявленный через экологию эволюционный феномен, имел свое начало в рождении христианства (пробуждение личностного "Я", эволюция духовности). "Современный кризис - это кризис, связанный с завершением неолитической фазы развития человечества, фазы, приведшей к вытеснению органически целостного отношения "Человек - Мир" его вырожденной формой "Субъект - Объект" [9].

Наука являлась на протяжении трех столетий такой вырожденной формой познавательного отношения человека к миру. Для науки бытие сущего дано в его предметности, выраженной через теорию. Наука - теория действительного, по М. Хайдеггеру. Наука коренится и, вместе с тем, специализируется в проектах определенных предметных сфер. К. Ясперс отмечал, что природный процесс предстает наблюдателю как таковой только в горизонте общей схемы. Понимание науки как теории действительного, как объективного отображения действительности было удовлетворительным до известных событий, составляющими которых стал и экологический кризис современности.

Человек постепенно перестал быть главной ценностью, а стал производительной силой. Новые изменения, которые обозначают как цивилизационный сдвиг [10], характеризуются тем, что в слое естественных процессов находится сам человек со своей искусственной средой обитания, но не трудно понять, что экология перестает быть только наукой об окружающей среде, а становится центром напряжения ситуации, именуемой выживание человечества, становится феноменом самосознания цивилизации.

На сегодняшний день существует немало форм, в которых представлено экологическое движение, это не только активность "зеленых", но школы экологической этики, это новые практики, такие как глубинная экология. Это многочисленные экологические научные дисциплины на стыке наук - экологическое право, экологический менеджмент, математическая (количественная) экология и т.д. Можно говорить, что экология становится философией, но это происходит тогда, когда осознается аспект, связывающий экологию с формированием нового сознания личности и общества. Экология в философском измерении позволяет увидеть философскую проблему сознания как в сугубо гносеологическом, так и онтологическом плане. Научная рациональность поставлена под сомнение. Актуализируется традиционная, но забытая, начиная с эпохи гносеологизма, проблематика философии природы.

Именно новая философия природы является необходимым условием для того, чтобы были функциональны аргументы энвайроментальной политики, экологической экономики и пр. Ведь проблема заключается как раз в том, чтобы экологические ценности стали ценностями господствующего мировоззрения и новой культуры. Речь идет о пересмотре ценностей техногенной цивилизации, об отказе от самого технологического отношения к миру, а это уже не задача науки и технологии. Именно поэтому экология является не только наукой, но и философией.

Философия природы становится актуальным аспектом экологической философии вследствие новых достижений естествознания. Наукой формируется качественно новый, по сравнению с механистическим, образ природы, прежде всего, это относится к эволюционно-синергетической парадигме. Мир как самоорганизующаяся целостность, в которой действует глобальная динамика с участием сознания, человека. Человек и природа как две составляющих целостности, как Инь и Ян. Философская мысль XX в. имела антропологическую направленность, но это на поверхности, в скрытом, отраженном виде, являя натуралистичность. В итоге, переосмыслены метафизические основания природы и человека.

После Канта казалось, что наука и метафизика разошлись навсегда. Современная физика трактует рождение Вселенной как самопроизвольное рождение из вакуума, физический вакуум - основной метафизический элемент квантовой космологии. Синергетика разрушает перегородку между свободной и естественной причинами. Такова метафизика в физике сегодняшнего дня. В тоже время, деконструкция классической метафизики - разрыв с объективной онтологией, с философским вопросом "что есть сущее в его предельных основаниях?" и переход к субъективной онтологии, задающей вопрос: "Как сущее полагается человеческим сознанием?", - стало началом неклассической философии.

Философия Канта явилась кульминацией когнитивной концепции человека и ознаменовала вторую эволюцию в трансцендировании, где трансцендирование - это выход человека за данную ему стихийно и натурально ситуацию, за его природные качества. Причем, такой выход, чтобы, обретя эту трансцендирующую позицию, можно было бы овладеть чем-то в себе, то есть установить какой-то порядок. Трансцендирование - это способность человека эволюционировать, это бытие "сверх" себя, метафизическая способность человека [11]. Если после Канта заговорили о "смерти человека в субъекте", то третью революцию в трансцендировании связывают со смертью субъекта и возникновением проблемы интерсубъективности (лингвистический поворот в философии).

Закономерность ясна, не правда ли? Какое пространство творит человек в своем таком движении? Отсюда попытки построения философии жизненного мира - экзистенциально-феноменологическая философия, интерес к проблеме повседневности и телесности [12].

Экологизация сознания представляется нам одним из вариантов того же поиска - поиска человеком своей же собственной идентичности, но не в самоуглублении, а на пересечении, соприкосновении, в единении с миром. В литературе этот вопрос далеко не исследован в полноте, но некоторые его аспекты, тем не менее, представлены, в частности, вопрос об экологизации естествознания рассмотрен Ф. И. Гиренком [13].

Одним из признаков экологизации естествознания является отказ от представлений, согласно которым природа - это, прежде всего, объект нашего знания, а затем уже все остальное. Экологическое мышление развивает понимание того, что у знания нет примата по отношению к жизни. Наоборот, люди сначала должны жить, а потом уже что-то знать о среде своей жизни. Рассматривать природу не логически, а бытийно, не как объект, а как среду жизни. Мир как объект полностью определен законами. Мир как спонтанность доопределяется в процессе. Экологизированное естествознание изучает природу не путем выявления сущности, а "природу как существо".

Человек не рождается субъектом. Но объектный способ мышления порождает кажимость того, что человек - это субъект, а все остальное - объект... Экологизация естествознания открывает мир, в котором человек - не субъект, а природа индивидна, и потому она восстанавливает "порванные" человеком связи [14]. Экологическое естествознание строит категориальный аппарат отражения бытия не в плане объекта, а в плане субъектности бытия. Происходит переориентация с предметного исследования на изучение отношений "человек - природа", это означает появление в языке понятий, обозначающих одновременно и природное, и человеческое, например, "биосфера", "ноосфера", "окружающая среда". Потому экологизация отвечает тенденции гуманизации, обретения целостности и холистичности мировосприятия.

Экологизация естествознания предполагает и изменение в гносеологической сфере. Это описанный выше эпистемологический поворот от проективно-конструктивной к диалоговой эпистемологии. Это выход за пределы внутринаучных схем в поисках объективной истины к описанию необратимых, спонтанных процессов с участием наблюдателя, практически действующего человека. Познание истины сопрягается с состоянием "делания себя" под знаком истины... Истина здесь понимается не в форме отношения человека к действительности, а как отношение в самой действительности" [15].

Рассмотрим, как переосмысление научной рациональности обусловлено экологическим кризисом. Вполне законен вопрос, если наука выступает сегодня в качестве синонима рациональности, а научно организованные технологии приводят нас к экологическому кризису, то какой же смысл вкладывается в идею рационального природопользования? Новая постнеклассическая рациональность связана с пониманием реальности как самоорганизующейся, спонтанной, темпоральной, с высокой социально-практической ориентированностью как специфической особенностью современной научности.

Переосмысление познавательных стратегий науки с объяснения на понимание, в описании - от сущности к существованию, все это определяется более глубинными изменениями в ментальности - ориентация не на силу, а на мудрость, не на покорение, а на диалог, коэволюцию. Таковы стратегии современного цивилизационного развития - на смену концепциям техносферы приходит концепция ноосферы. Лозунги техногенной культуры: "знание - само по себе сила", "природа - не храм, а мастерская"..., вытесняются новой экологической ориентацией на коэволюцию человека и природы. Такая установка сознания позволила в качестве одного из основных законов цивилизационного развития осознать так называемый закон эволюционных корреляций о взаимозависимости силы, мудрости и выживания: чем мощнее технология, тем более качественные средства сдерживания необходимы для сохранения социальной системы (А. П. Назаретян).

Известный лозунг К. Маркса "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы его изменить", - в наше время преобразован в призыв: "Люди лишь различным образом изменяли мир, но дело заключается в том, чтобы его сохранить" (В. Кутырев).

Начавшаяся трансформация техногенной цивилизации связана с поворотом к духовности, с учетом коэволюции человека и природы (Н. Н Моисеев), с отношением к иному, как к моменту меня самого (М. М. Бахтин), с пониманием необходимости многообразия культур и живых существ, диалога между ними, к системной самоорганизации (И. Р. Пригожин), к сопереживанию чужих проблем и чужой боли, умению в ходе дискуссии не победить противника, но встать на его точку зрения, посмотреть на себя с этой иной точки зрения [16]. Наука - один из самых важных участников начавшегося "цивилизационного сдвига", поскольку она является ядром техногенной культуры. Однако небезосновательны опасения тех, кто считает, что наука сама по себе не способна сделать паузу и бросить взгляд, куда она идет, что разуму необходима "герменевтическая прививка" (П. Рикер).

Особенность анализа глобального кризиса отечественными исследователями состоит в том, что они связывают культурно-антропологический кризис с анализом постмодернизма. Так, у В. Кутырева, Н. Н. Моисеева, К. Х. Делокарова постмодернизм - это феномен превращения культуры в "тектуру", это не только идеология конца субъекта или атомарного индивида, но это путь человечества к потере себя, к постчеловеку. При имеющихся различиях в оценке роли науки в поиске путей выхода из экологического кризиса нет разногласий в одном: в техногенной культуре наука - это не только теория, не только метод, это одновременно идеология социального развития, это участник культурно-антропологического развития. Это значит, что присущие науке социогуманитарные ориентиры как факторы ее внутренней самоорганизации, которые не исчезали, но были преданы забвению и отброшены во времена голого методологизма позитивистской философией науки, сегодня становятся доминантами не только собственно научного развития, - сегодня вообще бессмысленно говорить о собственно научном развитии в отрыве от ценностных составляющих научного знания.

Современная постнеклассическая наука вводит в описание так называемые "человекоразмерные" объекты, таких как биосфера, ноосфера, экологические системы, ее реальность - сеть взаимосвязей, включающая человека. Отсюда особая социальная и политическая ориентированность постнеклассической науки. Императивы времени таковы, что в современной версии философии науки человек выступает не только как физический агент, не только как субъект, или как часть экспериментальной ситуации, но как цель. В этом контексте формируется постнеклассическая рациональность. В синергетической парадигме - ядре постнеклассической науки, закладывается новая стратегия управления. Идеи нестабильности, нелинейности, проникая в социальные науки, приводят к пониманию того, что в лишившемся гарантий мире нет и не может быть ни области, ни позиции, которая позволила бы управлять, не будучи вовлеченной в общий процесс. В этой ситуации стратегия "управлять, не управляя" означает не отказ от деятельности вообще, а "мудрое деяние", основанное на диалоге, терпимости, ненасилии.

Современная наука констатирует взаимосвязь всего существующего и, прежде всего, человека с его экосистемой. Экологизация естествознания, актуализируя идеи взаимосвязи, взаимодействия организмов и окружающей среды, способствует внедрению и укоренению в глубинных сферах сознания, в менталитете корпоративных, недуальных, системных элементов мышления, и это является необходимым условием, средой, в которой приживаются недуальные принципы фундаментальной науки. К. Юнг писал об экстравертивной установке западного мышления и этим объяснял, что даже физики, занятые квантовой теорией, в повседневной жизни продолжают мыслить дуалистически.

Изучая отношения с природным окружением, наука, по мнению Б. Колликота, одного из активных участников экологического движения [17], формирует парадигму внутренних связей. Б. Колликот подчеркивает, что создается не просто новый подход к физической реальности, а новое понимание опыта. Вклад квантовой теории в новую парадигму в том, что она подчеркивает важность выхода за рамки дуального мышления. И точно так же, как мы не можем говорить о микрочастицах вне поля, из которого они возникают, мы не можем говорить о земном организме в отрыве от экологической ниши, с которой он связан.

Экология как наука дает модель внутренних связей на уровне земной жизни, которая аналогична модели микрореальности, предложенной квантовой теорией. Об объектах экологии, так же как об объектах квантовой физики, нельзя говорить, как об отдельных сущностях. Б. Колликот делает вывод, что в рамках парадигмы внутренних связей подрывается радикальное противопоставление факта и ценности. Он выстраивает аналогию между копенгагенской интерпретацией квантовой теории (нет смысла говорить о "внутренних" или "объективных" свойствах атомных структур) и экологией, в которой все природные свойства можно понять не дихотомически (как в равной степени субъективные и объективные), без различения первичных и вторичных качеств, а одинаково возможными.

Ценности понимаются как существующие виртуально, как онтологические категории. Тогда физика и этика в равной степени оказываются описанием природы, таков вывод известной статьи Б. Колликота "Внутренняя ценность, квантовая теория и этика отношений с природной средой". Пока я думаю, что заключен в собственном теле, я буду заботиться о нем, часто ценой "тел" других - минералов, растений, животных и даже людей. Но раз я понял, что на самом деле внутренне связан со всеми остальными, все в мире оказывается моим телом... Природа внутренне ценна в той мере, в какой внутренне ценно "Я" [18].

В научном сообществе философия природной среды Б. Колликота явилась катализатором ряда процессов. От полного неприятия самой идеи о метафизических механизмах решения экологической проблемы (Дж. Чени) до поисков экологической этики, экологического сознания не только на базе теоретических подходов (квантовая механика) и даже не в форме новой рациональности, но через глубинное преобразование "Я" (глубинные экологи).

Дадим общую характеристику философии природной среды. Она представлена серией работ, название которых говорят сами за себя, - это "Этика экологической ответственности" Р. Атфилда (1990); "Уважение к природе" П. Тейлора (1986); "Существует ли экологическая этика?" Холмса-Ролстона III (1990); "Основы этики отношения со средой" Ю. Харгроува (1990) и организованный им журнал "Этика отношений с окружающей средой"; "В защиту этики земли" Б. Колликота (1989); "Гея: новый взгляд на жизнь на Земле" Дж. Лавлока (1970); "Прирожденный чужак: человек и окружающая среда" Л. Л. Н. Эвердена (1985) и др [19]. Среди отечественных следует выделить работы А. С. Арсеньева, Ф. И. Гиренка, К. Х. Делокарова, В. Е. Ермолаевой, В. А. Кутырева, А. П. Назаретяна, Н. Н. Моисеева, А. Н. Чумакова.

Пусковым механизмом исследований, обозначаемых философией природной среды, послужило обострение экологической ситуации и осмысление этого факта в работах членов Римского клуба, распространившееся движение "зеленых", научная экология, энвайроментальная политика и экономика и пр. - все это проявление экологического феномена, который является не выдумкой журналистов, а социально-природной реальностью. Вопрос в том, как откликается современная философия, как самосознание культуры, на этот артефакт? Ответ на него представлен философией природной среды.

Философия природной среды - это комплекс онтологических, гносеологических, аксиологических проблем, объединяемых экологической тематикой. Приведем некоторые из них, предварительно заметив, что не только в научно-техническом, но и в философском сообществе немало противников идеи наличия метафизического пути экологии, по мнению которых, экология - не философия. Но если признать, что современный глобальный кризис есть в своей основе кризис технологического отношения к миру и, следовательно, его преодоление невозможно средствами науки и техники, то, оставаясь в сфере рационального мышления, неизбежна философская рефлексия отношений "человек-природа".

Ю. Харгроув считает, что "позеленение" современной философии идет так медленно и трудно потому, что изначально в традициях философствования природный мир есть иллюзия (не существует по истине). Однако, именно глобальный кризис современности создает ситуацию, в которой, чтобы философствовать, недостаточно овладеть техникой дискурса, умением плести "диалектические кружева". Поэтому натурализация теории познания, аксиологии, антропологии - это не ренессанс, а попытка сближения науки и философии перед лицом глобальных проблем [20].

Западные ученые сквозь века пронесли веру, что, в конце концов, получат концептуальную модель, соответствующую реальности. Но после Планка, Эйнштейна, Гейзенберга... краеугольным камнем теоретической физики стала неопределенность. Пусть "нет надежды на брак Истины и Реальности", считает Б. Колликот, но можно надеяться охватить и систематизировать имеющийся опыт в некой рациональной конструкции, внутренне более согласованной, чем другие, в этом он видит смысл философии природной среды.

Версия философии природы канадского эколога Нейла Эвердена представлена, прежде всего, как психологическая проблема восприятия природы. "Энвайроментализм в своем самом глубоком смысле - это весть не об окружении и не о вещах, но об отношениях, не о существах, но о Бытии, не о мире, а о неразделенности нас и ситуации" [21].

Эверден полемизирует с Т. Роззаком, назвавшим экологию подрывной наукой за своеобразный, по сравнению с традиционным естествознанием, характер - экология иллюстрирует не численные закономерности, но вовлеченность в единый процесс, заимствует идеи гештальт-психологии, представляет собой пробуждающееся сознание того, что целое - больше, чем сумма его частей. Эверден справедливо замечает, что экология использует статистические, математические, количественные методы, то есть такова, какой, по утверждению Роззака, не является. Но вместе с тем, в отличие от традиционной науки, экология изучает не предметы, а отношения. Эверден обращается к М. Буберу, у которого отношения "Я - ТЫ" суть та же самая реальность, которая присутствует в отношениях "Я - ОНО", только она воспринимается как личность. И тогда вновь приходим к тому, что факт не противопоставляется ценности, а физика - этике.

Философия природы учит нас тому, что взаимоотношения или живой опыт не менее реальны, чем объекты. Утверждать значимость окружающей среды недостаточно, требуется изменение оснований, исходных посылок. Традиционно считается, что люди являются носителями и раздатчиками ценностей. Эверден иллюстрирует относительность этой установки следующим примером.

Предположим, вы адвокат, и ваш подзащитный оказался чернокожим. Как бы вы поступили, столкнувшись с судьей, который отказывает вашему клиенту в каких бы то ни было правах и, выслушав ваши доводы, говорит: "Ну, так что, он - белый?". В глазах этого расиста ваш клиент может заслуживать внимания только в том случае, если он белый. Что вы будете делать? Потребуете, чтобы судья признал права и достоинство вашего клиента или вдадитесь в подробности его родословной, пытаясь доказать, что в его генеалогическом древе имеется-таки "белая кровь"? Последнее - это именно то, чем занимается энвайроменталист. Не выступая против позиции своих критиков, как бы старается доказать, что его подзащитный - белый. Вместо того, чтобы поставить под сомнение убеждение, согласно которому существование чего бы то ни было на этой планете оправдывается лишь его полезностью для индустриального общества, энвайроменталист предпочитает выдумывать те самые применения.

Итак, философия природной среды - это Гуманизация мышления с большой буквы, это преодоление разрыва между знанием человека и его бытием. Классическая наука строила идеальные модели мира, ученый проникал в глубины мироздания, теоретически открывая внутренние взаимосвязи мира и человека, в обыденной жизни оставаясь на позициях дуализма.

Иными словами мысль о том, что философия природы направлена на формирование пространства, в котором теория, знание и практика социального действия совпадают, выразил акад. Н. Н. Моисеев. Он считает, что проблема заключается не в том, чтобы создать модели биосферного равновесия. Расчеты и основанные на них экологические законы наука представила. Вся сложность в том, чтобы научить человечество жить в соответствии с таковыми. Как выработать "экологический императив"? Человечеству давно известны заповеди - "не убий", "не укради"..., но оно не живет по ним. Как и в случае морального императива Канта, экологический императив - это, прежде всего, проблема психологии (на уровне индивида) и метафизики (на уровне общества).

Глубинная экология - направление, объединившее тех, кто отстаивает внутреннюю ценность природы через "повышение экологической чувствительности" (Б. Дивол, Дж. Сешенс).